«…Вот любопытный феномен! Русская Грамматика, сочиненная французом,напечатанная в Париже со всею дидотовскою чистотою и красивостию, чтобы заманить республиканцев в лабиринт нашего языка! Гражданин Модрю доказывает им, что они должны учиться ему как для выгод коммерции, так и для лучшего знания самой французской Грамматики…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Во второй том собраний сочинений входят воспоминания писателя, а также очерки и незавершенные произведения, такие как «Буран», "Наташа", "Очерк зимнего дня" и др. Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т. М., Правда, 1966; (библиотека «Огонек») Том 2. — 500 с. — с. 395–498.
«Содержание пиесы Пикара, впрочем презабавное, слишком скудно для комедии в пять актов; его было бы достаточно для водевиля или маленькой комедии в стихах; это веселая шутка, довольно игриво исполненная, но чрезвычайно растянутая сочинителем и прекрасно переведенная покойным А. И. Писаревым. Пиеса вообще была разыграна довольно удачно; молодого адвоката, вместо г. Мочалова, играл г. Ленский недурно…»
«Кому не известен «Севильский цирюльник»? Этот сюжет сделался как будто народным на нашей сцене; его играют, поют, танцуют. Не смеем решительно судить о переводе – нам показался он весьма посредственным. Комедия же вообще была разыграна очень хорошо, и мы смотрели на нее с большим удовольствием…»
«Не только редактору столичного журнала, но и всякому столичному общественному деятелю, а тем более деятелю официальному и власть имущему, посоветовали бы мы или, выражаясь проще (обыкновенною у нас русскою формою речи) – указом бы повелели: по крайней мере в два года раз проезжаться по России! Такая поездка освежительна и вразумительна во всех отношениях. Нет надобности обращать ее в следственную экспедицию или задаваться задачею „изучить Россию“, что теперь даже в моде и постоянно на языке у борзой чиновной благонамеренности города Санкт-Петербурга, которая воображает, что, прокатившись по двум-трем провинциям, она, a la Цезарь, пришла, увидела, „изучила“ и решила!..»
«Записка» составлена Н.М.Карамзиным по просьбе великой княгини Екатерины Павловны, младшей сестры Александра I и представлена императору в марте 1811 года в Твери. В этом произведении Карамзин выражает взгляды наиболее дальновидной части консервативной оппозиции, недовольной ходом либеральных реформ Александра I и деятельностью М.М. Сперанского. Содержание «Записки» – это блестящий очерк истории России и ее современного состояния, пронизанный мыслью о незыблемой и спасительной роли самодержавия как основы российского государственного порядка. Карамзин впервые формулирует в «Записке» многие политические идеи, вокруг которых развернутся жаркие общественные споры XIX века. Автограф Карамзина, по-видимому, утрачен, но текст произведения сохранился в многочисленных копиях. Публикация «Записки», находившейся в XIX веке под цензурным запретом, растянулась на столетия, и первое ее издание, отвечающее современным научным требованиям, состоялось только в 1988 г.
«Не желая иметь никаких сношений с г-м Полевым, я считаю, однако, за нужное ему заметить, что он действует сам против себя: к чему было откликнуться Михеичем? Читатели не ведали, и я даже не знал, точно ли сам издатель «Телеграфа» писал несправедливый и дерзкий отзыв о сочинениях кн. Шаховского?..»
«…У искусства есть своя область – тайны человеческого духа, и здесь оно не может оказаться «чуждым жизни», потому что вся наша жизнь не что иное, как ряд наших душевных переживаний. Искусство изучает составные элементы жизни, как химия составные элементы вещества. В природе почти не встречаются в чистом виде ни кислород, ни фосфор, ни хром: их искусственно выделяют из различных соединений, чтобы тем полнее, тем точнее исследовать. Так современное искусство стремится изучать, в своей творческой мастерской, человеческие страсти в их чистом виде. И говорить, что его создания не жизненны, так же близоруко, как утверждать, что радий не действительность, потому что его добывают в лабораториях…»
«Итак, все исследования доказывают, что раскол постоянно распространяется и усиливается; что странническая секта, несмотря на строгость своих принципов, является каким-то безобразным порождением раскола и трактирной цивилизации; что – при ослаблении искреннего интереса религиозного, – приверженность раскольников к расколу нисколько не ослабевает; что, наконец, все меры, принимаемые правительством, оказываются доселе безуспешными…»
